Berlinale OnAir: В булочную на такси, или Отцы и девственницы

Многие поспешили назвать вручение «Золотого медведя» Джафару Панахи политическим решением, однако это не так.«Такси» - действительно отличный фильм, сделанный в минималистской манере (видеорегистратор, смартфон и мыльница) из-за фактического запрета режиссеру снимать в Иране (покидать страну ему также не разрешается). По Тегерану ездит автомобиль. Подсаживается пассажир. «А я вас узнал, вы Джафар Панахи», - говорит он водителю. – «Остановите, пожалуйста, я пересяду на переднее сиденье». За рулем и впрямь сам режиссер. За 80 минут ему предстоит еще доставить в больницу истекающего кровью мотоциклиста, который будет на ходу диктовать завещание, а колоритных бабулек с аквариумом – к реке, выпустить рыбок. Заехать в школу за племянницей («Я всем сказала, что меня заберет дядя-крутой режиссер, а ты на чем приехал?») и с ней же обсудить, как нужно снимать кино по правилам, установленным в Исламской республике. Девочка, кстати, была в Берлине. Директор фестиваля Дитер Косслик сам побежал вручать ей главный приз; поднявшись же на сцену, она разрыдалась в микрофон и нашла утешение лишь в объятьях Одри Тоту.

Такси – отличный социальный срез, и без разговоров о политике и других острых темах (в частности, смертной казни) здесь не обходится. Но Панахи, в общем, сделал себе имя на человеческих историях, которых и здесь столько, что хватило бы на несколько фильмов. Так что остается только сожалеть, что свои задумки ему приходиться воплощать вот так, ужимая в минимальный хронометраж и запихивая в замкнутое пространство автомобиля.

«Гран-при жюри» достался«Клубу» чилийца Пабло Ларраина (знакомого нам по "Глории", которую показывали летом в Минске в "Победе"). Этот фильм здорово напоминает «Левиафан»: те же отшельнические пейзажи, тот же антиклерикальный посыл. И на «Оскар» вполне могут выдвинуть через год, и возмущение на этот раз католической церкви гарантировано. В небольшом доме на берегу океана живут четыре священника и монахиня. Все у них по расписанию: завтрак, молитва, обед, пение, свободное время. Единственное, что связывает их с миром – собачьи бега. С приездом нового «постояльца» становится понятно, что отшельничество «отцов» - не совсем добровольное: все они отстранены от церковной деятельности за дела, огласки которых не желает сама церковь (думается, в свете последних скандалов уточнять, за какие именно грехи священники «мотают срок», не нужно). На протяжение фильма градус напряженности в отношениях героев постоянно нарастает; ощущение тревожности создает и визуальное решение: объектив ЛОМО, использованный оператором, передает изображение слегка искривленным и замутненным.

До церемонии в фаворитах числился фильм «Клятвенная девственница» итальянки Лауры Биспури. В нем рассказывается о любопытной албанской традиции: когда у отца нет сына, дочь может дать обет безбрачия и с этого момента, фактически, превратиться в мужчину – причем как в плане выполнения обязанностей (скажем, женщине нельзя охотиться и рубить дрова, а для «племени», которое живет в суровых горных условиях, лишние мужские руки – отнюдь не лишние), так и внешности (что мы видим на примере старика, который когда-то принес такую клятву, будучи женщиной). Подчиняясь древнему обычаю Хана становится Марком. Но после смерти родителей «Марк» отправляется к сестре в Италию, чтобы вновь обрести женскую сущность. Я не попал на «45 лет», за роли в котором Том Кортни и Шарлотта Рэмплинг получили «актерских» медведей, но думаю, награды заслуживала и Альба Рорвахер, похожая в «Клятвенной девственнице» на Майлза Теллера. У нее здесь откровенно мало реплик, и потому на первый план выходят пластика и чувственность. Альба, показывая безукоризненное владение этими приемами, создает один из самых запоминающихся образов Берлинале.

События вьетнамского фильма “Большой отец, маленький отец и другие истории” отсылают в 90-е, когда мужчины в Сайгоне подделывали документы о составе семьи (что у них есть дети), чтобы сделать вазэктомию. Ну а что – занимайся сексом теперь сколько влезет, не опасаясь последствий. Зачем вот только это нужно главному герою-гею, не могу взять в толк. В целом фильм оставляет этакий налет загадочности и погружает в местный быт и прочую экзотику, но с сюжетом и диалогами – беда.

Про конкурсную программу – всё. В ближайшие дни напишу еще о любопытных фильмах из «Панорамы», «Форума» и «Перспективного немецкого кино».